Роман ВолчкевичКнижное знание - это наше все или это - наше не все?
Есть ли вред для жизни от литературы?
Формулирую тезис:
От истории (исторического знания) и литературы (умных книг) есть не только польза, но и вред для духа, - это придавленность грузом знания, "цитатное мышление" или "вербальный интеллект". Вербальный интеллект - это вид мыслительной деятельности, когда просто комбинируются различные куски текстов (чужие слова) без всякого прибавочного творческого момента. Вернее это - тоже творчество, но какого-то вторичного рода. Это - умственные коллажи, создаваемыев просветительских целях. Это педагогика, но не философия.
24 октября 2009 в 17:00
Цитатное мышление это Мила.
24 октября 2009 в 18:01
Цитирование – зачастую перевирание, будь то в отрыве от контекста или нет. А частое цитирование приводит к "истиранию" смысла, люди уже сами не помнят/не понимают, кто конкретно это сказал, и зачем, и почему они сейчас это говорят.
С другой стороны, цитирование зачастую неизбежно, оно нужно, чтобы привести пример, дать краткое описание чьей-либо мысли и т.д.
К сожалению, искажение мысли идет сразу на многих уровнях. Человек, которого цитируют, объяснил бы Вам лично всё более конкретно. Человек, который выписывает/высказывает цитату, может переврать ее смысл. Человек, воспринимающий цитату, – аналогично
24 октября 2009 в 18:03
Иван, что плохого в том ,чтобы переврать смысл цитаты. Почему переврать, – интерпретировать, придать другие смыслы. Что в этом плохого?
24 октября 2009 в 18:05
В античной, и преимущественно латинской, поэзии существовал своеобразный жанр стихотворного попурри – центон (от лат. cento или, в генетивном падеже, centonis – лоскут, заплата). Это было сочинение, составленное из стихов и полустиший разных поэтов, так сказать, виршевая инсталляция или, пожалуй, коллаж. (Любопытно, что в позднейшую, уже христианскую эпоху также слагались центонные произведения, причём "скриптуральная база" их была обеспечена языческою поэзией. Напр., греч. императрице Евдокие атрибутируется целая поэма о земной жизни Христа Спасителя, размером в 2343 гексаметра, которые все извлечены из текстов Гомера.)
24 октября 2009 в 19:00
Упадочная поэзия графоманов царских кровей?
24 октября 2009 в 19:00
В постмодерне центон умеет рядиться в новые, ещё более пёстрые одежды – он осваивает поговорочный фольклор и прозу. Вот несколько фрагментов из пьесы Вагрича Бахчаняна "Крылатые слова", в которой каждый из ста четырёх действующих лиц произносит по одной реплике:
Чапаев: – А Васька слушает да ест!
Наполеон: – В Москву, в Москву, в Москву!
Всадник без головы: – Горе от ума.
Сизиф: – Кто не работает, тот не ест.
Крупская: – С милым рай и в шалаше.
Павлик Морозов: – Чти отца своего…
Эдип: – и матерь свою.
Митрофан: – Я знаю только то, что ничего не знаю.
Иуда: – Язык родных осин.
24 октября 2009 в 19:03
#3.
"Человек, которого цитируют, объяснил бы вам лично всё более конкретно".
"Мы никогда не понимаем вполне, что именно мы говорим". (К.-Р. Поппер)
24 октября 2009 в 19:03
Прочитав какую-то книгу, в процессе прочтения книги – человек получает знания. Затем полученные знания надо "переварить" – осмыслить, соотнести со своим собственным опытом, добавить в систему собственного миропонимания. Если этого не происходит полученная информация остаётся спудом цитат, которые могут быть не соотносимы между собой и даже противоречить друг другу. Дальнейшее получение информации – становится бесполезным. Механическое заучивание текста не говорит о его мысли писавшего.
Педагогика здесь появляется только из принципа – "кто не знает тот учит".
Для самого человека – эта информация бесполезна. Вред получается только от применения этих знаний не по назначению.Использование молотка для ремонта компьютера – так же продуктивно, как использование вольтметра для забивания гвоздей, несмотря на то что зачастую может привести к успешному ремонту.
24 октября 2009 в 22:00
Бывает, что текст – быть может, произведение чужого или даже нашего собственного сознания – несёт в себе, собой облачает и прикровенно обличает смыслы, его автором не предусмотренные и, однако же, доступные точной (?) дешифровке, аутентичной (?) интерпретации, адекватному (?) пониманию, причём иногда без изменения исходного кода. Описанное явление можно бы именовать семиотическим аутогенезом и попытаться объяснить его как собственное смыслотворчество языка, осуществляемое чрез чисто медиумическую активность человеческого субъекта (присутствие которого в этом процессе, впрочем, даже не обязательно: осмысленный текст в принципе может составиться случайным образом, напр., из литер наборной кассы, перемешавшихся при взрыве типографии).
24 октября 2009 в 22:02
Но это предположение – о наличности в тексте "сверхплановых", никем не предвиденных смыслов – встречает себе как будто опровержение и, вместе с этим, новое объяснение со следующей точки зрения (передам её при помощи цитат):
Поль Валери: "…не имеется настоящего смысла текста" (или все смыслы, которые могут быть так или иначе с ним связаны, настоящие, подлинные. – Е.Г.).
Цветан Тодоров: "Текст – это всего лишь пикник, на который автор приносит слова, а читатели – смысл" (дрова-слова и мясо-смысл. – Е.Г.).
Дж. Х. Миллер: "каждый читатель овладевает произведением… и налагает на него определённую схему смысла" (но схема – лишь бескровный и обнажённый от плоти остов; если при его посредстве овладевают, то ведёт ли это к оплодотворению? – Е.Г.)
За-бытый, своим именем за бытием оставшийся и потому словно бы умерший автор: "…текст может сказать что угодно, исключая то, что имел в виду его автор" (парадокс так называемой гиперинтерпретации).
Ролан Барт: "Присвоить тексту Автора – это значит… застопорить текст, наделить его окончательным значением, замкнуть письмо" ("заткнуть фонтан," – говоря словами другого классика. – Е.Г.).
Он же: "высказывание… превосходно совершается само собой, так что нет нужды наполнять его личностным содержанием говорящих".
"…что касается Текста, то в нём нет записи об Отцовстве" (это, как видно, "непорочно зачатый" Текст; в его метрическом свидетельстве стоит имя одной только матери: это универсальная субстанция языка. – Е.Г.)
Получается, что авторский текст, как именно авторский, обречён немоте: сам по себе он безмолвствует. Следует также, что всякая интерпретация по существу своему импрессионистична: она лишь вчеканивает смысл в наличное слово, но вовсе ни изводит его оттуда пред очи внимающего сознания. И общая пластичность текста всегда так велика, что он не держит чекана, безответственно расплывается под ним и струится с новой силой иобновлённой свободой…
24 октября 2009 в 22:03
#10
Мне кажется, Евгений, что вы описали перетекание взгляда транцендентного Наблюдателя с сегмента на сегмент некой неподвижной сферы Космического Сознания как Текста, где нет движения как изменения, где движение есть только как иллюзия изменения.
Это метафизика парменидовского толка. То, что вы описываете с точки зрения такого транценденального наблюдателя не оставляет место мышлению как творческому акту (будь то человек или Бог). Это – само-в-себе Сознание. Эн-Соф
Ну что ж давайте назовем это "семиотический аутогенез", т.е. самопорождение текста. Только на мой взгляд термин "по-рождение" здесьможно заменитьтермином "пребывание". Если это верно, то термин "аутогенез" преобразуется в "аутизм".
"Семиотический аутизм".
Великолепно! Это то, что я и хотел сказать в первом пункте своего обвиинительного заключения "вербальному интеллекту"